Спустившись с перевала Чике Таман, Чуйский тракт идет вдоль берега Большого Ильгуменя среди высоких скалистых гор и вскоре вновь приближается к Катуни. На 680 километре федеральной магистрали издалека виден аншлаг с указателем: "Кордон Кур Кечу". Резкий поворот влево, к Катуни, и с горы открывается удивительная по красоте и величию панорама. Вдоль берега белопенной Катуни под причудливыми скалами стоят домики и разноцветные аилы лесного кордона. Это же целый поселок, а не отдельный домик лесника в тайге, каких приходилось много раз видеть ранее!

Приехавшие сюда впервые удивляются: "Почему кордон, когда нигде ни лесных кордонов, ни лесников уже нет? И зачем кордон, если здесь не тайга, а скалы, главенствующие над лесом вдоль реки по берегам"?

Грозный шум Большого Ильгуменского порога на Катуни все ближе. Бурлит весь в белой пене, вздымается волнами, водоворотами знаменитый порог, преодолеть который под силу далеко не каждому спортсмену-воднику. На берегу реки у аила группа людей у костра, где готовится пища. Знакомимся.

- Мы из Томска, всегда останавливаемся здесь, когда ежегодно приезжаем с друзьями в Горный Алтай, - рассказывает Антон Зятьков. - Все любители экстремального вида отдыха. Отсюда уезжаем на Большой Яломан, на высокогорные озера. Здесь, на кордоне, нам нравится - есть аил, где можно переночевать группе из шести человек, дрова за пятьдесят рублей целая охапка для приготовления пищи два раза вдень. Здесь нам рассказывают об опасности лесных пожаров, регистрируют и дают советы по дальнейшему нашему маршруту. Обстановка очень доброжелательная и все удобства для отдыха на природе. Приготовлены места для костров, дрова, устроены туалеты, есть контейнеры для мусора, поэтому нигде нет ни бумажек, ни пластиковой тары. Обстановка тихая и спокойная, никто нам не мешает отдохнуть денек-другой, и мы никому.

Наскальные рисунки вдоль Катуни близ устья Большого Ильгуменя свидетельствуют, о том, что здесь в древности жили люди. Кур Кечу с алтайского - мостовая переправа. Есть сведения, что здесь проходило войско Чингиз Хана, двигаясь с юга, от Монголии, на север. А в новейшей истории по древнему пути завоевателей двинулись браконьеры.

-Их тактика была такой, - рассказывает директор АУ РА "Онгудай лес" Сергей Гончар, - приезжали сюда на машинах из Горно-Алтайска, Новосибирска, пересаживались на лодки ниже Ильгуменского порога и плыли вниз по Катуни в самые богатые зверем места, где вели браконьерскую охоту на козерогов, маралов. Машины угонялись в другой район, Чемальский, и там, вблизи Куюса, Чемала, за шестьдесят - сто километров ниже по течению Катуни на берегу ожидали лодки с добычей. Мясо перегружалось и увозилось.

Для браконьеров это был рай, а для нас, работников Онгудайского лесхоза, - ад. Браконьеры тайгу не жалели, оставляли непотушенными костры, и в бассейнах Сумульты, Кадрина и других рек, впадающих в Катунь, где сейчас Сумультинский заказник, бушевали лесные пожары. Мы не успевали их тушить, завозить продукты на вертолетах, привлекалась авиалесоохрана из Горно-Алтайска, Тюмени, а леса все горели и горели. Эта местность привлекательна не только для браконьеров, "диких" туристов, но и для всех желающих посетить отдаленные таежные угодья, и район Кур Кечу был как проходной двор. И мы решили построить здесь лесной кордон…

Это было в 1996 году. Идея построить на устье Большого Ильгуменя кордон пришла директору Онгудайского лесхоза Николаю Мамыеву, главному лесничему Сергею Гончару и мастеру леса Владимиру Тарбаеву, когда они проезжали через Кур Кучу на лошадях на лесной пожар. "Если будет кордон и контроль всех проезжающих здесь, то люди начнут вести себя по-другому", - окончательно убедились они, увидев следы костров, машин, стоянок тех, кто недавно уплыл на лодках вниз по Катуни, где в очередной раз возникли лесные пожары.

Руководители лесного хозяйства и администрация района поддержала инициативу строительства лесного кордона Кур Кечу. Лесхозу был выделен участок земли для кордона в бессрочное пользование. И как только появилось здесь первое строение кордона и люди в форме работников Государственной лесной охраны стали записывать номера машин, фамилии и паспортные данные проезжающих и предупреждать их об опасности возникновения лесных пожаров и ответственности за их возникновение, произошло чудо: лесные пожары в тайге ниже кордона прекратились.

- В жаркую погоду здесь бывает до двухсот человек в день, - продолжает рассказывать о кордоне Сергей Гончар, директор АУ РА "Онгудай лес". - Мы находимся в структуре Министерства лесного хозяйства Республики Алтай как и Онгудайское лесничество, где лесничим Николай Иванович Мамымев, поэтому сохраняем кордон в целях охраны лесов от пожаров. Это, можно сказать, стратегический пункт охраны лесного фонда, проверенная временем структура, работающая в плане пожарной безопасности. И не только в этом. Для туристов мы привозим дрова из Онгудая, а обратно увозим на свалку целые тракторные тележки бытового мусора, которые забираем из мусорных контейнеров. Можно представить, что будет, если каждая туристическая группа будет останавливаться не здесь, а ниже по реке, жечь костры, оставлять мусор. Мы не оказываем услуги туристической деятельности, а только создаем условия для проживания и комфортного отдыха, контролем, беседами с туристами ведем противопожарную профилактику.

Ильгуменский порог страшит браконьеров, они не рискуют проплывать через него на лодках мимо кордона, он как еще один страж на Катуни. А вот многих туристов, спортсменов-водников порог привлекает. Здесь, на базе кордона, проходили мировые соревнования по рафтингу, ежегодно в августе проходят всероссийские соревнования на Катуни. Посмотреть на них, как спортсмены проходят Ильгуменский порог приезжают из городов России и других стран. Кордон благоустраивается, проведена электролиния, построена водонапорная башня, для проживания гостей построены с участием администрации района дополнительные домики, выделяются палатки. Для связи с Онгудайским лесничеством и автономным учреждением "Онгудай лес" на кордоне имеется рация, в ближайших планах - подключение к интернету.

Откуда деньги на все это, если кордон из лесного бюджета не финансируется и никакими спонсорами не содержится? Как рассказал Сергей Гончар, все содержание кордона осуществляется из собственных средств автономного учреждения, созданного для охраны лесов от пожаров и их тушения, проведения работ по лесовосстановлению, рубок ухода за лесом. Но здесь не ждут получения субвенций из Федерального бюджета, а зарабатывают деньги сами, проявляя инициативу, находчивость в условиях рынка, предприимчивость. Когда повсеместно шло увольнение лесников, техников и других работников лесной охраны, в Онгудае решили организовать дело так, чтобы не лишать людей заработка на содержание семей, а дать им работу, сохранить всех, кто оказался перед угрозой сокращения в соответствии с лесным законодательством. И работу дали. Автономное учреждение сохранило объемы заготовки древесины при рубках ухода за лесом, переработки, выпуская разнообразную продукцию для строительства домов. Ежегодно здесь выпускается до трех тысяч кубометров пиломатериала - доска, брус, половая рейка, вагонка, для чего построена сушильная камера.

По традиции сохранено коневодство, бывший лесхоз ежегодно поставлял по сотне лошадей для лесной охраны, и теперь вновь лошади оказались востребованными для тушения лесных пожаров. К этому выводу пришел сам министр лесного хозяйства республики Михаил Терехов, во время тушения лесного пожара в соседнем Усть-Канском районе. И для наземной лесной охраны автономных учреждений и даже для авиалесоохраны при тушении лесных пожаров в горах лошади нужны. Ведь каких усилий стоит десантнику-пожарному спуститься с кромки лесного пожара вниз к реке или ручью, наполнить ранец огнетушителя и вновь карабкаться до километра вверх по горе до пожара! Доставлять воду на вершины гор, хребтов вертолетом в емкостях П1-00 или других не только слишком дорого, но зачастую и невозможно из-за отсутствия подходящих мест для посадки. А одна лошадка может подвезти воду прямо к кромке лесного пожара для заправки сразу четырех огнетушителей или воздуходувок. Применяя для тушения лесных пожаров авиацию, новейшую противопожарную технику, зря мы списали со счета лошадей, решил министр, и дал указание приобрести в каждом автономном учреждении ездовых лошадей для использования их не только на пожарах, но и при посадке лесных культур, при отводе лесосек и других работах.

"Онгудай лес" имеет подсобное хозяйство по выращиванию крупного рогатого скота, сорок гектаров посевных площадей, пашет, сеет, убирает урожай, занимается пчеловодством. Собственной продукцией обеспечиваются группы лесных пожарных при борьбе с огнем в тайге. Так решается проблема обеспечения продуктами при тушении лесных пожаров, опережая субсидии, которые приходят уже по факту тушения лесных пожаров, а не до выезда людей на тушение. Здесь создано комплексное хозяйство, которое обеспечивает круглогодовую занятость работников автономного учреждения, успешное выполнение главной задачи по охране лесов от огня. При этом расходы, в том числе на содержание кордона Кур Кечу, компенсируются доходами.

Если какое-либо учреждение или организация занимается только охраной лесов от пожаров за счет государственных средств, то возникает опасность, что ее работники невольно будут заинтересованы в максимуме работ по тушению - за это им платят деньги. Меньше пожаров - меньше заработка. Это факт, каким бы обидным или ущербным он не был. И он заставляет задуматься о совершенствовании всей системы охраны лесов от пожаров.

В АУ РА "Онгудай лес" никто не заинтересован зарабатывать деньги на тушении лесных пожаров, здесь все делается для того, чтобы их не было, ибо для всех есть возможность зарабатывать другим способом круглый год.

В центре кордона Кур Кечу выделяется самое большое деревянное здание похожее на административное. Но это пункт для хранения ранцевых огнетушителей, воздуходувок, мотопомп и других средств тушения лесных пожаров. Все они наготове, но только хранятся и поддерживаются в рабочем состоянии. Лесных пожаров за кордоном Кур Кечу нет.

На снимках: здесь все условия для семейного отдыха с детьми.

Опубликовано в газете "Российские лесные вести".